Немного оптимизма
Очередная пара тематических обзоров (1, 2) SotA от А.Левенчука ещё раз показывает долгосрочный дрейф понимания интеллект-стека, где важными, если не ключевым узлами стоят «эпистемология» и «действие». Т.е. именно то, что для УЭ является частями ядерной теоретической архитектуры. УЭ находится уже в точке, куда этот процесс пытается (часто весьма неуклюже) продвинуться.
Например, ценность определения «Эпистемология = исследования+рациональность» можно как-то обсуждать, но оно очевидно необщее, ad hoc, более или менее удачная эвристика. Индуктивная эвристика: берём какие-то нужные штуки, соединяем плюсиком, получаем что. Потом работаем, находим ещё штучку, ещё один плюсик. Через 10 таких шагов получаем концептуального и терминологического франкенштейна, которого нужно рефакторить.
Управляемый подход здесь требует дедукции, специализации. От «франкенштейнов» рано или поздно избавляются именно через введение архитектуры концепций с обобщающими понятиями и их специализацией. В УЭ предельным понятием является «действие». «Протокол» — это упорядоченная [нормирующим действием] группа действий. «Мышление» — специальное действие некоторого уровня организованности, управляющее иным действие. «Эпистемология» — протокол мышления о мышлении. В общем, я могу утверждать, что тут реализован эпистемический и эпистемологический контроль качеством на порядок выше.
При этом, я почти уверен, что эти «соты» рано или поздно, поборовшись ещё лет 10, дойдут до симметричных конструктов, к эквивалентным онтосхемам. Более широким фронтом, перепахав несколько смежных дисциплинарных полей, с бОльшим количеством созданных, переработанных и похороненных теоретических монстров, потратив ещё много миллионов денег. Это прекрасно. И с той же уверенностью могу сказать, что в рамках того эпистемологического протокола, в котором эти исследователи разрабатывают эпистемологию (sic, рекурсия), они не получат сравнимого качества управляемости. Плохо это или хорошо, но для этого нужна метанойя, эпистемический прыжок, сильное смещение точки сборки, перестройка оптики. А то количество теоретических якорей (или жерновов на ногах), академические ограничения, в том числе идеологического (Дойч демонстрирует) или даже политического характера (Фуллер описывает), не оставляют надежд на то, что такая революция возможна. Эпистемологическая слепота качественно не преодолевается, несмотря на обилие рефлексии.
Тот распад академической науки, который мы сейчас наблюдаем, то избавление от ограничений, которые мы получаем вместе с лишением доступа к западной Академии, может помочь этот переход совершить, и не только для УЭ. Огромное количество технологий у нас лежит, придавленное правилами и монополиями глобального западно-центричного рынка. Вот почему у меня присутствует некоторый оптимизм, при всех тревогах нового мира.