Персистентность vs транзиентность

Если мы понимаем/строим когнитивную архитектуру (КА) агента в стиле ТФС Анохина, т.е. как коннектому с транспортом сигнала от входов к выходам, то вычислительная задача сводится к обеспечению некоего «правильного» транспорта. Т.е. нужно довести фронт активации от текущих аффекторов к нужным эффекторам. И тем обеспечить правильное агентское действие. Норма «правильности» — что угодно, локальная полезность действия. И это верно для любой окрестности внутри коннектомы.

В таком ракурсе, при достаточно развитой в части управления сигнальным транспортом коннектоме, внутри её будут образовываться внутренние структуры и сигналы, специализирующиеся на конфигурировании маршрутизации. У этих структур-сигналов иной жизненный цикл, отличающийся от тех, что проходят во фронте активации. Когда мы рефлексируем эти ситуации, мы легко и инстинктивно различаем устойчивость таких эпистемических параметров. На таком различении: более устойчивых от менее устойчивых, построена вся семиотическая часть сознания процессинга, с генерализацией, паттернированием и всем Эверестом эпистемических практик над этим.

На примере из серпентария, когда мы пишем что-то вроде

class Car:
    name: str = 'car'
    capacity: float = 100.0

мы конструируем структуру маршрутизации сложной группы сигналов для разных агентов: компилятора, виртуальной машины и рантайм-экземпляра Car c его клиентами, где class — наиболее устойчивая позиция, а литералы 100.0 — наиболее вариабельные. Даже простой словарь { ‘key’: ‘value’ }, и тот, как структура маршрутизации всегда размещает более устойчивые сигнальные идентификаты в позиции «ключей», а более вариативные — в позиции «значений», и именно в этой редукции неопределённости и состоит их сермяжный смысл. Та же история с функциями, и со всем остальным, куда ни ткни.

Меня в 2001 сильно впечатлили протоэпистемологические концепции у J.Coplien («Multi-paradigm design for C++» — отличная книга, стоит на полке над ухом), в частности внятное указание на роль оппозиции commonality vs variability в проектировании. Это просветление мне сильно помогло в целом по жизни и карьере, но через 20 лет эти архитекторские усмотрения обрели глубину, которую может дать только дизассемблирование этих концептов до уровня эпистемических примитивов и сигнальных структур в когнитивной архитектуре.